«А где люди?», – моя московская подруга Оксана, входя в пражское метро, не может скрыть удивления. Несмотря на то, что сама она в Москве в метро практически не ездит, но страшилки о толпах людей, наполняющих платформы в час пик, знает (потому, кстати, и не ездит, предпочитая тратить несколько часов жизни, каждый день добираясь на работу из пригорода в столицу). Я ее, конечно, понимаю: в отличие от московского (и даже минского), пражское метро – пример эффективного спокойствия. Людей не много, спешки нет и даже турникетов нет! (Впрочем, о турникетах – в другой раз). Для московского взгляда – странно и непонятно.

Хотя что тут непонятного? В Праге, в отличие от десятимиллионной Москвы, живет всего 1.2 миллиона человек – потому и в метро, и в других видах общественного транспорта даже в час пик не то чтобы совсем свободно, но уж точно не давка (кстати, пражский общественный транспорт считается одним из самых эффективных в Европе, как-нибудь расскажу поподробнее). Но для Чехии, в которой живет почти десять с половиной миллионов человек, столица – вполне населенный и большой город. Социологи, однако, бьют тревогу: население сокращается, к 2100 году жителей Чехии станет на 3 млн. меньше, и это серьезная цифра.

Но пражан, уверяют те же социологи, меньше не станет: место коренного населения займут мигранты – из  регионов самой Чехии и других стран. Ничего страшного, утешают специалисты (социологи, историки и географы): так было всегда, и без мигрантов Прага вымерла бы еще несколько столетий назад, смертность здесь всегда была выше рождаемости. Коренные пражане, не дожидаясь 2100 года, перебираются в другие регионы – недалеко от столицы, но ближе к природе, а молодые, амбициозные и экономически активные мигранты занимают их место. Сегодня большинство таких «молодых и амбициозных» – братья-славяне: словаки, россияне и украинцы (белорусов пока не много, но наше присутствие увеличивается). Очень заметны также вьетнамцы (это исторически) и китайцы (новые пришельцы). Но, как заверяют эксперты, очень скоро ситуация может измениться: все больше прибывает мигрантов из Африки и арабских стран (вступая в ЕС, Чехия, как и другие государства, взяла на себя обязательства по размещению прибывающих в Европу мигрантов). Братьев-славян становится все меньше: как и чехи (и в отличие от африканцев и арабов) мы рожаем меньше. Другая проблема – отличные от нас, славян, лицами и традициями мигранты предпочитают селиться компактно, образуя со временем нечто вроде гетто – со своими правилами общежития. Южные районы Праги уже называют не иначе как «вьетнамскими».

В общем-то, проблема не нова: с ней сталкиваются практически все большие города. Об «этнических деревнях» и даже «этнических профессиях» в Москве знает практически каждый. В Париже целые кварталы гордятся тем, что семьи поколениями не работают и успешно живут на государственные пособия (коренным жителям приходится работать «за себя и за того парня»), полиция в такие кварталы заходит с опаской и только по необходимости. В Лондоне в мусульманских кварталах устанавливают свои правила ношения одежды и на возмущенный крик британки с открытым лицом и плечами говорят, потряхивая бородой: «Здесь так не ходят». Лондон ли это или уже не совсем? Да что там – вспомните нью-йоркский Брайтон, где можно прожить всю жизнь, не зная ни слова по-английски: «А мы в Америку не ходим». Действительно – что там делать?

Для Минска проблема «понаехали тут» еще не слишком актуальна, хотя признаки уже есть. Если говорить об иностранцах, то мой район облюбовали китайцы – я живу с ними на одной лестничной площадке, а во двор они вывозят  своих раскосых новых минчан в колясках. Китайцы, как и остальные «пришельцы» из неславянских стран, помогают друг другу перевозить на новую родину семьи и всегда поддерживают друг друга (чего, кстати, о славянах не скажешь – у нас каждый за себя). Так что как только на новом месте закрепляется один не славянин, за ним сразу следуют другие. Вот бы нам у них этому научиться!

Но все же, на мой взгляд, для Минска, который, как и Прага, никогда не опустеет благодаря притоку свежей мигрантской крови, характерна, скорее, другая тенденция: преображение бывших провинциалов в столичных штучек. Я и сама из таких, и большинство моих друзей. А вот наши дети – уже минчане. Да и мы спустя годы ощущаем себя практически коренными жителями, только что не брюзжим про «понаехали», помня свое происхождение. Минск хотя и не сохранил столь привлекательную для туристов средневековость, как Прага, хорош другим – широтой улиц и красотой городских перспектив (хотя некоторые новые дома-крепости эту перспективу от нас уже стали закрывать). А мигранты – ну что ж, это мировая тенденция, так что мы с пражанами – в тренде.

 

Опубликовано 10.08.2013 в газете «СБ – Беларусь сегодня» (www.sb.by)