История в каждой стране – материя крайне чувствительная. Вот недавно, например, сильное впечатление на меня произвела карта в книге «Польша: дорога к свободе», которую раздавали иностранным журналистам в пресс-центре саммита НАТО. Там рассказывается о без сомнения героическом военном прошлом Польши, битвах, победах и поражениях. В сопровождении карт. И вот то, что мы привыкли считать своей неотъемлемой частью, украинцы – своей, а литовцы – своей (это я о западных Беларуси, Украине и значительной части Литвы с Вильнюсом) на одной из карт закрашено густым серым цветом и сопровождается надписью: «Территории, аннексированные СССР в 1945 году». Принадлежавшие когда-то Германии, но после Второй мировой войны ставшие частью Польши регионы скромно именуются «Территории, присоединенные к Польше в 1945 году».

Вторая мировая война – рана для всех настолько кровоточащая, что, кажется, только вчера закончилась. Или не закончилась вовсе. Умеющие посмеяться над собой чехи рассказывают такой анекдот о тех временах. Встречаются сразу после войны чех и поляк. Поляк рассказывает, как сражался против нацистов: «Мы взрывали поезда, устраивали диверсии против гитлеровцев…». «Да? – задумчиво переспрашивает чех. – А нам ничего этого не позволяли». Чехословакия, имевшая накануне Второй мировой войны одну из сильнейших армий в Европе, сдалась практически без боя. До сих пор многие чехи говорят: «Нас предали», имея в виду Мюнхенское соглашение 1938 года, которое подписали нацистская Германия и фашистская Италия с Великобританией и Францией. Чехословакию, о судьбе которой в соглашении шла речь, в Мюнхен даже не пригласили – поставили перед фактом. И Чехословакия сдалась на милость разделителей.

Чехи не сопротивлялись, словаки получили первое в своей истории государство (но назвать его «независимым» язык не повернется), Польша и Венгрия поживились за счет чужих территорий. Движение Сопротивления в Чехии было, но слабое. Протектором Богемии и Моравии (так стали называть Чехию) был один из главных идеологов Холокоста Рейнхард Гейдрих, который после «закручивания гаек» стал как будто заигрывать с местным населением. Оно и понятно: Чехия была одним из крупнейших машиностроительных государств Европы (наследие, доставшееся от Австро-Венгерской империи), и Германия нуждалась в бесперебойной работе ее заводов.

Чешское правительство в изгнании (в Лондоне) во главе с Эдвардом Бенешем задумало совершить показательный акт такой силы и воздействия, который всколыхнул бы Европу. Историки сходятся на том, что нужно было поднять престиж правительства в изгнании, ожесточить местное население против оккупантов (принималось во внимание то, что после акта возмездия чехов последует более страшный по силе и массовости акт возмездия со стороны Германии, правительство в изгнании к жертвам среди минного населения было готово) и твердо застолбить место Чехословакии на карте антигитлеровского Сопротивления.

Так родилась операция «Антропоид» – покушение на Гейдриха, которое совершили присланные из Лондона парашютисты чех Ян Кубиш и словак Йозеф Габчик. В подготовке участвовали еще несколько парашютистов из Лондона. Операция пошла успешно: 27 мая 1942 года Гейдрих был ранен, а 4 июня скончался от полученных ран. Один из парашютистов выдал своих скрывавшихся в православном соборе Св. Кирилла и Мефодия (не знаю почему, но мне всегда нравилось, что это был именно православный собор) товарищей, и они, приняв неравный бой, погибли. Все. В отместку была сожжена деревня Лидице: все мужчины старше 15 лет расстреляны, женщины отправлены в концлагерь, дети распределены по немецким семьям и следы большинства из них утеряны. Правительство Бенеша своих целей добилось. С тех пор «Антропоид» – предмет особенной гордости для чехов и словаков. Сегодня «Антропоид» еще и кафе «У парашютиста» рядом с собором Св. Кирилла и Мефодия, где вам подадут сытные «Котелок парашютиста» и «Генеральскую башту». Ну, и кино, конечно: история-то, согласитесь, исключительно киногеничная (или это немного цинично прозвучало?).

Этот сюжет не раз экранизировался, а последней чешско-британской экранизацией открывался в этом году кинофестиваль в Карловых Варах. Героя Чехии Яна Кубиша сыграл британец Джейми Дорнан (да-да, вы не ошиблись: тот самый, который прославился в «Пятидесяти оттенках серого»), а героя Словакии Йозефа Габчика ирландец Киллиан Мерфи. Почему не чехи? У чехов в фильме много ролей, но ни одной главной: так лучше для международного проката. Эта история вообще очень экспортная: без сомнения героическая, про Вторую мировую, и никаких тебе, понимаешь, побеждающих солдат Красной армии.

Чешские историки указывают на некоторые неточности в сценарии, но соглашаются, что международная аудитория показанный вариант воспримет лучше, а своя правду и так знает (правда, некоторые чехи говорят, что им режет слух английский язык героев). Я же говорю: история на экспорт. Но не только. Министерство обороны Чехии будет использовать сцены из фильма в собственной рекламе: с помощью Дорнана-Кубиша и Мерфи-Габчека будут создавать образ героического чешского солдата, современного продолжателя славных воинских традиций. Кубиш, между прочим, был трижды сержантом: чехословацкой, французской и британской армий. А звание полковника ему присвоили в 2002 году. История продолжается.

И вот знаете, о чем я думаю в связи с выходом фильма в американский прокат (12 августа), героизацией собственной истории и зарабатыванием на ней денег? Я задаюсь единственным вопросом: почему мы, белорусы, не делаем того же самого? Почему весь мир не знает про убийство Вильгельба Кубе белорусскими партизанами, а? Почему мы не снимем такой фильм с голливудскими звездами в главных ролях, чтобы весь мир ахнул и ринулся к нам – собственными глазами увидеть места нашей боевой славы? Думаю, что не только потому, что денег нет (фильм «Антропоид» не только на чешские деньги снимался), а потому что цели такой нет. А может, давайте поставим себе такую цель, а?

Опубликовано 13.08.2016 в газете “СБ-Беларусь сегодня» (www.sb.by)