Неожиданный скандал разразился в американской Калифорнии. Компании, торгующей обувью, пришлось отзывать партию рабочих ботинок под названием Polar Fox – «Полярная лиса». Интернет-гигант Amazon тоже снял их с продаж. Не потому, что они оказались некачественными, на качество как раз никто не жаловался. Зато снимок с отпечатком следа, который такой ботинок оставляет, посмотрели почти 3 млн. пользователей. Посмотрели и возмутились, что лично меня радует. А все потому, что след, который такой ботинок оставляет – со свастикой. Удивлены? Те, кто успели эти ботинки купить, тоже сильно удивились.

После того как партию отозвали из продажи и высказали претензии производителям (а это фабрика в Китае), удивились уже производители: а что здесь такого? А такого здесь – историческая память, культурные и исторические (опять же) различия. Для китайца, который эти ботинки шил, свастика – буддистский символ движения, света и Солнца, несущий хорошую энергетику уже почти 10 тысяч лет. Во время Второй мировой войны в Китае убивали, пытали и насиловали не гитлеровские нацисты, а японские милитаристы, и у них были другие символы. Я прекрасно помню, как одна очень популярная китайская актриса была сфотографирована в платье, рисунок которого напоминал японский военный флаг времен Второй мировой. Что тут началось! Актрису буквально затравили: как она могла надеть этот символ национального унижения? Извиняться пришлось долго и много. Мы бы вряд ли поняли: мало знаем о том, что Китай во время Второй мировой потерял 35 млн. человек. Вот и китайская фабрика не понимает, почему американский магазин отзывает из продажи и высказывает идеологические претензии к качественно пошитым ботинкам, которые оставляют след со свастикой – символом Солнца и движения. Разве ботинки не для этого – не для движения?

Когда человек, заказавший ботинки, выложил фото в Интернете, среди комментариев были такие: «В них по-настоящему кампфортно» (от названия книги Гитлера «Майн Кампф», ставшей, кстати, в прошлом году в Германии бестселлером – мне от этого тревожно) и «Хороши для походов по Польше» (Россию или любую другу страну бывшего СССР не упоминали то ли от незнания, то ли по какой другой причине, но я склонна думать, что от незнания).

Прочитав эту новость, я сразу вспомнила эпизод, который несколько лет назад произвел на меня сильнейшее впечатление. Это было в Пекине, в моем (и очень многими другими) любимом художественном районе 798. В одном из его сувенирных магазинов продавались майки, брелоки для ключей, коврики для мышек, подставки под тарелки и чашки с изображением и надписью, очень напоминающей сеть ресторанов быстрого питания KFC (Kentucky Fried Chicken, «Жареная курица из Кентукки»), только видоизмененной: вместо жизнерадостного полковника изображен бесноватый Адольф с надписью HFC, Hitler's Fried Citizens («Жареные граждане Гитлера»).

Я вспоминаю этот магазин чаще, чем мне хотелось бы. И всякий раз мне становится не очень хорошо. А люди смотрели, смеялись и покупали. Людей европейской внешности среди смеющихся не было: у нас иная историческая память.

Президент Филиппин Родриго Дутерте, известный своей бескомпромиссной борьбой с наркоторговлей, как-то сказал: «Гитлер уничтожил три миллиона евреев (на самом деле шесть – И.П.). Сейчас на Филиппинах три миллиона наркоманов. Я был бы счастлив их уничтожить!». В Европе (да и в Америке тоже) у такого политика не было бы шанса, на Филиппинах он по-прежнему популярен. Президент Зимбабве Роберт Мугабе (через месяц ему исполнится 93 года, страной он бессменно руководит с 1987-го, являясь старейшим действующим главой государства на Земле) сравнивает себя не только с Иисусом Христом (да-да!), но и с Гитлером: «У Гитлера была только одна цель: справедливость для своего народа, суверенность своего народа, признание независимости своего народа и его прав над своими ресурсами. Если это Гитлер, позвольте мне быть Гитлером десятикратно». А если на самом деле Гитлер – это миллионы безвинно погибших? Но в Зимбабве об этом не знают. И не только в Зимбабве.  

Первый президент Индонезии Сукарно использовал (и вполне успешно) нацистскую риторику для борьбы с колониализмом и открыл в Джакарте Soldatenkaffee, стены которого украшали свастики, портреты фюрера и пропагандистские плакаты Третьего рейха. Нацистская символика в Индонезии не запрещена, а о Холокосте никто не знает. Как и в Индии, где «Майн Кампф» (а не ее критическое издание, как в Германии) продается в приличных книжных магазинах. И пользуется успехом.

В самой Германии во вторник Федеральный Конституционный суд решил не запрещать праворадикальную Национал-демократическую партию, полагая, что она не опасна и не может добиться политического успеха в стране. И в этот же день лидер регионального отделения партии «Альтернатива для Германии» в Тюрингии Бьорн Хокке призвал к пересмотру «политики памяти»: слишком, мол, много и долго мы каемся за свое нацистское прошлое.

Удивительное дело: за те 12 лет, которые я прожила в Китае, я мало писала о Второй мировой. Возможно, потому, что для Китая это не тема. Но сейчас, в Европе, я раз за разом ловлю себя на мысли о том, что Вторая мировая как будто только вчера закончилась. Или не закончилась вовсе. Я разговариваю с историками в Германии, спорю с историками в Польше, поправляю гидов в Австрии. И возвращаюсь к этой теме вновь и вновь. И знаете что? Мне очень печально и тревожно, что Гитлер для кого-то до сих пор герой.