О том, что Лех Валенса – информатор польской службы безопасности, говорили давно и много. Некоторое время назад я была в Польше и встречалась с директором Института национальной памяти Лукашем Каминьским – того самого учреждения, следственный отдел которого возбудил уголовное дело против символа «Солидарности» и бывшего президента Польши Леха Валенсы, обвиняя его в даче ложных показаний по так называемому «делу Болека». Институт национальной памяти в Польше – фактически государство в государстве со своими следственными и судебными органами.  

Мы говорили с Лукашем Каминьским (холодный, умный, беспощадный) о том, что во всех бывших социалистических странах такие институты были созданы, но только в Польше он имеет такую власть.

- Я была в аналогичном Институте в Праге, мне сказали, что чешские архивы – самые открытые из всех бывших социалистических стран. Любой человек, даже я, иностранка, например, могу прийти в архив и истребовать любое дело, досье любого человека и посмотреть его. Но когда я спросила «Могу ли я посмотреть дело Вацлава Гавела?», мне ответили: «Нет, оно утеряно». Это очень удобно, не правда ли? Так что мой вопрос, конечно, о деле Леха Валенсы.

- С моей точки зрения, вопрос открытия архивов – очень интересная проблема. Мы должны судить, исходя из двух ценностей: защита жертв и защита личной жизни, право на правду, на свободу и так далее. Например, немецкие архивы, которые были открыты первыми, сейчас фактически самые закрытые, сейчас очень трудно получить доступ к персональным файлам. Чешские архивы – самые открытые, это правда. Наши архивы – где-то посередине, мы, как правило, открыты только для некоторых групп: для жертв, журналистов и ученых. Файлы тех 5000 человек, которые сейчас занимают самые важные посты в нашей стране, открыты для всех. Каждый может посмотреть дело президента, премьер-министра и т.д. Конечно, если есть какое-то дело. Наши архивы были почти наполовину уничтожены в конце 1980-начале 1990-х гг. Возвращаясь к вопросу о деле Леха Валенсы. Во время этого процесса уничтожения многие файлы были, вероятно, изъяты из архивов и, наверное, до сих пор находятся в частных руках.

- Или были уничтожены.

- Или уничтожены. Или проданы. Это не только наша проблема, даже в немецких архивах самые важные части архивов разведки были проданы – часть американцам, часть в Россию. Это пример хранения очень важных файлов в частных руках, и только ошибка вдовы дала нам возможность вернуть эти файлы обратно в наш архив.

Когда Лукаш Каминьский говорит об «ошибке вдовы», то имеет в виду вдову бывшего министра внутренних дел ПНР Чеслава Кищака. Папку, в которой были документы, относящиеся к 1970-1976 годам, подписанные агентом «Болеком» (долгие годы сторонники версии «Валенса – информатор» утверждали, что он сотрудничал с польскими спецслужбами именно под этим псевдонимом), она нашла в архиве мужа. И 18 февраля 2016 года пришла с ней на проходную Института национальной памяти, надеясь выручить за информацию кое-какие деньги. В этом и была «ошибка»: деньги ей не выплатили, но папку с документами забрали. Более года графологических и других экспертиз – и вот, наконец, дело против Валенсы обросло доказательной базой.

- Верите ли вы в то, что Лех Валенса был информатором? – спрашиваю у Лукаша Каминьского.

- У меня нет сомнений, потому что в наших архивах существует много следов: в 1980-х было много копий этих документов в других файлах. Если кто-то был тайным информатором и писал какие-то отчеты, которые считали важными для какой-то группы – оппозиции или церкви, например – их отправляли в три места, три адреса, было три других файла. В 1990-х, особенно в 1992-м, когда был первый этап люстрации в Польше, было обнаружено множество документов, подписанных кодовым именем Болек. Президент их «одолжил» и уничтожил. Но, несмотря на это, мы нашли множество подобных документов. В наших архивах были некоторые доказательства и до этого случая с вдовой Кищака.

- И что это означает для истории? Ведь в любом случае Лех Валенса – символ борьбы за свободу.

- Конечно, он же был лидером «Солидарности». Но невозможность написать его полную историю без этого периода с 1970 по 1976 год. История сложна. Понятно, было некоторое количество чистых героев, но…

- Лех Валенса по-прежнему герой?

- Да. Но это не значит, что мы не можем его критиковать, например, за уничтожение документов в 1990-х. Или за это сотрудничество в начале 1970-х, когда он был молодым рабочим без какой-либо поддержки оппозиции. Я думаю, что большинство поляков могут понять его ситуацию в декабре 1970-го, когда он впервые подписал некоторые документы. Но почему он все еще лжет об этом периоде? Ведь он частично врет, частично признает это прошлое, но от него нет ясного заявления. В 1992 году он был готов, он даже разослал его в информационные агентства: да, я был молод, я поступил неправильно, но потом я стал реальным оппозиционером и стал бороться за наши общие права.

- Но потом он его отозвал?  

- Да. К сожалению.

Фото Михаила ПЕНЬЕВСКОГО и Интернет источники.

Опубликовано 12.09.2017 в газете «СБ-Беларусь сегодня» (https://www.sb.by/)