Карлес Пучемон сбежал

Драма с независимостью Каталонии вступила в свой следующий акт: Мадрид наступает, Каталония вздыхает, ее лидер (уже бывший) подался в бега. В прошлом году я была в Барселоне: каталонских флагов, свешивающихся с балконов жилых домов, настолько много, что действительно возникает ощущение, что Каталония – не Испания. Или таков ее посыл остальному миру. На заборах Канарских островов читаю: «Мы не испанцы, мы – канарцы!». А если еще вспомнить недоброй памяти баскских террористов, тревога за целостность Испании одолевает всерьез. Хотя террористы от вооруженных методов борьбы отказались, на их совести 829 жизней. Но с ними Мадрид сумел договориться. А с Барселоной не стал. То ли из-за национального характера (в отличие от басков каталонцы – прагматики и торговцы, а не воины), то ли чтобы другим неповадно было.

Автономия Каталонии

В Испании 17 регионов, у Каталонии автономия – самая широкая: собственный парламент, правительство, полиция и даже телерадиокомпания. Компетенция Мадрида – международные отношения, вооруженные силы, налоги и бюджет. Но Каталония все равно хочет независимости и уже объявляла ее в 1875, 1931 и 1934 годах. Каждый раз с одним и тем же результатом.

Вынужденная или добровольная автономия?

Нынешний кризис эксперты называют крупнейшим в Европе после 2014 года (совсем немного времени прошло, да?), когда Шотландия провела свой референдум о независимости. Его, на мой взгляд, внимательно следовало изучить испанскому правительству в Мадриде: ведь сторонники Объединенного Королевства победили. Весьма и весьма вероятно, что и в случае проведения в Каталонии санкционированного Мадридом референдума победили бы сторонники единой Испании. Тогда у премьер-министра Марио Рахоя был бы неопровержимый аргумент: народ хочет единую Испанию. И не пришлось бы заварившему всю эту кашу лидеру Каталонии Карлесу Пучдемону скрываться в Брюсселе (что добавляет головной боли и бельгийским, и общеевропейским властям).

Но, в отличие от Великобритании, у Испании есть Конституция (в Британии ее нет и – ничего, справляются). И эта Конституция однозначно говорит, что в случае разногласий между региональными и центральными властями приоритет всегда за центральными. Более того, она отказывает регионам, составляющим Испанию, проводить референдумы о независимости. Самое покушение на проведение таких референдумов расценивается как мятеж или, в более легком случае, бунт. До 30 или 25 лет лишения свободы. Именно потому, что Карлес Пучдемон не слишком чтил уголовный кодекс, он сегодня и скрывается в Брюсселе. И именно потому, что о настроениях (исторически сепаратистских) в регионах Мадриду хорошо известно, реакция была такой жесткой (излишне жесткой, как считают в Брюсселе, и не только там). Потому что если получится у Каталонии, вся Испания рассыплется на Страну басков, Галисию, Валенсию, Канарские острова, Арагон и Андалузию. В европейской политике для такой перспективы даже термин специальный есть: «балканизация», по примеру бывшей Югославии. Но то, что считается допустимым (а, может быть, даже и желанным, если вспомнить, с каким рвением внешние силы участвовали в раздирании Югославии на части) для Центральной и Южной Европы, для Европы Западной – ни в коем случае. Испания должна оставаться единой. У Каталонии нет шансов. И вряд ли Пучдемон этого не знал.

Сепаратистские настроения есть не только в Испании и Великобритании. В Бельгии о независимости мечтает Фландрия. Процветающий север Италии – области Ломбардия и Венето – мечтают «перестать кормить бедный юг» и голосуют за более широкую автономию (речь о выходе пока не идет). Другой итальянский регион, Южный Тироль, в котором говорят на немецком, хочет «больше свободы от Рима». А про Республику Баварию (это ее официальное название) все и так знают: там живут не немцы, а баварцы. Автономия у этого региона такая широкая, что об отделении никто всерьез не думает. Так что рецепты если не счастливого, то как минимум мирного существования есть. Нужно только иметь желание их применить.

Опубликовано 3.11.2017 в «Народной газете»