В 1992 году работа Фрэнсиса Фукуямы «Конец истории и последний человек» произвела фурор в мире. Особенно сильно, как мне кажется, она отозвалась в Восточной Европе. За три года до этого там прокатилась волна революций. В 1991-м распался Советский Союз, жизнь миллионов людей изменилась кардинально и навсегда. И тут – Фукуяма, который говорит: вот же он, конец истории. Глядя на наш бурлящий континент, американский философ японского происхождения сказал: распространение в мире либеральной демократии западного образца символизирует конечную точку социокультурного развития человечества; выше, дальше и свободнее этого – некуда. Отныне все правительства будут формироваться, исходя из этой ценности – либеральной демократии. Исторические события, конечно, все еще будут происходить, но идеологическое противостояние заканчивается, потому что всем ведь очевидно, какая идеология победила окончательно и бесповоротно. Войн и революций больше не будет, пророчествовал Фукуяма, и пугал: искусству и философии – тоже конец. Как оказалось, пугал зря. Но и радовался тоже зря. 

В последние годы философ и политолог признается: прогноз его оказался неверным. Теорию Фукуямы назвали «морально устаревшей» и «наивной» сразу после терактов 11 сентября 2001 года. Он немного посопротивлялся (трудно расставаться с любимыми идеями), но в изданной в 2006 году книге «Америка на распутье» все-таки сказал: «Многие читатели восприняли мою книгу «Конец истории и последний человек» как попытку обосновать первый подход: что у всех людей в мире существует тяга к свободе, которая неизбежно приведёт их к либеральной демократии, и мы живём в век ускоряющегося транснационального движения к либеральной демократии. Это неверное прочтение». Универсально, мол, не стремление к либеральной демократии, а желание жить в современном обществе. Добиваются этого путем модернизации, а либеральная демократия – лишь один из побочных продуктов этого процесса. Извините, что так много об этом, но я же по образованию философ, столь поразившую меня статью Фукуямы (сначала была статья, а потом книга) читала еще в журнале «Вопросы философии», который выписывала студенткой, так что у меня фантомные боли…

Недавно в журнале American Political Science Review были опубликованы результаты исследования политолога Кристофера Клаасена из университета Глазго, в котором он утверждает: демократия теряет популярность даже там, где еще недавно считалась устойчивой. (Тут мои фантомные боли и дали о себе знать). На основании данных, полученных из 135 стран мира, он пришел к выводу: при усилении демократических институтов одобрение демократии, как правило, падает. Но стоит им прийти в упадок, демократические устремления в обществе возрастают. Нет в мире совершенства. Знаете, как сам Клаасен объясняет это явление? Говорит, что люди относятся к демократии как к власти большинства, а когда демократы начинают настойчиво защищать интересы меньшинств, люди испытывают разочарование в том строе, при котором это возможно. И тогда возникает запрос на популизм, что мы и видим сегодня повсюду – от Польши с Венгрией до США.

Любое общество – не монолит, это объединение очень разных групп людей. У каждой собственные интересы, зачастую противоположные. Посмотрите, например, на то, что сегодня происходит в США вокруг президента Трампа. Я смотрю, и вспоминаю российского политолога Сергея Михеева, который сказал сразу после выборов: «Запасайтесь попкорном». Как ни печально это для американской и любой другой либеральной демократии, он был прав. А вот Фукуяма с «концом истории» ошибался.

Знаете ли вы, что исследование, проведенное центром Pew в 27 странах, показало, что больше всего удовлетворены демократией в своих странах шведы и филиппинцы – по 69% в каждой стране? Может быть, они по-разному понимают демократию? В нашем мире все может быть и все может случиться. Но вряд ли конец истории, идеологии, искусств и философии. Как ни обидно это может быть Фукуяме.  

Опубликовано 22.11.2019 в «Народной газете» (https://www.sb.by/ng/)