Четыре страны Восточной и Центральной Европы – Венгрия, Польша, Словакия и Чехия – находятся в конфронтации с Европой Западной. Недавнее решение Европейского суда о том, что отказ Венгрии и Словакии от приема распределенных по квотам ЕС беженцев, является незаконным, на словах вызвало бурную реакцию. Но оспаривать это решение они не решились, хотя и мигрантов по-прежнему не принимают. В чем дело? В том числе в зависимости экономики стран Восточной Европы от инвестиций из Европы Западной.

Европейские политики, возмущенные позицией Вышеградской четверки по приему беженцев, говорят, что ЕС – это не супермаркет, где вы берете то, что вам нравится (например, свободы передвижения и трудоустройства), но не берете то, что кажется непривлекательным (беженцев). Когда я услышала это сравнение, сразу же вспомнила другое, которым прославился бывший президент Чехии Вацлав Клаус. Он говаривал о западных деньгах и инвестициях: «Я думал, что в Чехию придут не только супермаркеты». Но сначала пришли только они. Потому что европейская солидарность – хорошо, но рынки важнее. Когда я готовила материалы для проекта «Без железного занавеса», политики и предприниматели рассказывали, как сразу после вступления в ЕС, из Западной Европы приходили бизнесмены, покупали предприятия и в большинстве случаев сразу закрывали: чтобы не было конкурентов для производимых ими самими товаров. Сегодня в Словакии, например, государство не владеет даже своей атомной электростанцией: в свое время продало ее итальянцам.

Словакия, кстати, самый яркий пример для мысли, которую я сейчас высказываю: кто приносит прибыль экономике и обеспечивает рост  благосостояния граждан, тот владеет страной. На сегодняшний день Словакия – мировой лидер в производстве автомобилей: здесь их выпускают больше всего на душу населения. А все потому, что здесь очень активно и продуктивно работает агентство по привлечению инвестиций, я встречалась с его руководителями, они рассказывали, какие льготные условия создают для инвесторов. Они годами не платят налоги государству, получают по льготным тарифам землю под производственные площадки и т.д., и т.п. Результат – рост занятости населения (три года назад безработица в восточных регионах Словакии доходила до 20%) и почетное звание лидера мирового автопрома. Первый премьер-министр независимой Словакии Владимир Мечьяр говорил мне, как такая зависимость от иностранных инвестиций опасна для страны: если инвесторы решат свернуть производство, уйдут быстро и практически без потерь. Принимающая же страна потеряет очень многое, главное – социальную стабильность. В Польше и Чехии, например, треть рабочей силы занята на предприятиях, которыми владеет иностранный бизнес. В Польше компании, принадлежащие иностранным владельцам, производят две трети всех идущих на экспорт товаров, в Чехии – 42% всей добавленной стоимости. И так почти во всех восточноевропейских странах.

Некоторые западноевропейские аналитики называют страны Восточной Европы «экономическими колониями». Обидно, но во многом соответствует действительности. В этих странах иностранные (чаще всего из Германии, Нидерландов и Франции) инвестиции дают значительно больший процент ВВП, чем в их собственных странах. В том числе и потому, что они понимают исходящую от них опасность. Почему, вы думайте, немцы нередко ставят препоны китайским деньгам, которые хотят купить их предприятия? Потому что у иностранных инвестиций есть и политическая цена.

Популизм (во главе Венгрии и Польши стоят именно популисты, очень скоро к ним может присоединиться и Чехия) – хорошее знамя для выборов, но не всегда для жизни: ухода иностранных инвесторов боятся все. Президент Чехии (тоже популист) Милош Земан уже заявил, что лучше отказаться от дотаций ЕС, чем принимать мусульманских беженцев. Но вот ведь какая штука: Восточная Европа получила слишком много инвестиций, чтобы быть по-настоящему независимой. Урок, который и нам предстоит выучить.

Опубликовано 29.09.2017 в «Народной газете» (https://www.sb.by/ng/)