Полдетства я мечтала о магнитофоне. Родители считали, что выполнять все желания своего ребенка – непедагогично. Мол, кого мы вырастим, если будем давать все, что ей захочется? Тогда мне это казалось сильно несправедливым, сейчас я это считаю очень правильным. Родители сказали: «Хочешь магнитофон? Заработай!». И я пошла собирать бутылки. Скоро в пункте приема стеклотары меня стали узнавать и перешептывались: девочка, вроде, и одета прилично, но что ж она по бутылке одной все время носит? Тогда я поняла, что за бутылки, которые оборачиваются в нашем доме, магнитофон не купишь. И пошла по соседям. Эта история – не про магнитофон, она – про пустые бутылки, которые каждый советский школьник знал куда сдать. Мне все чаще кажется, что новые веяния про раздельный сбор мусора и отказ от пакетов – это хорошо забытое старое. Мы это все уже проходили, и в нашем прошлом уже есть многие ответы на вопросы, которые перед нами ставит будущее.

«Скромность, – учат меня в издательстве, – прямой путь к безвестности». Gоскольку первейшая задача любого издательства – зарабатывание денег, им нужны авторы узнаваемые. Все равно по какому поводу: они могут быть узнаваемыми благодаря литературной работе, а могут быть звездами совсем у другой сфере – шоу-бизнесе там, спорте или социальных сетях, или могут прославиться скандалами. У меня тут же рождается внутреннее противоречие: мама воспитала меня в скромности – не хвались, будь незаметной. Сейчас хвалиться не просто можно, но категорически нужно. Когда на слуху и на обложке книги имя одно и то же, продажи идут быстрее и веселее, а презентации собирают сотни людей. Работаю над собой, но все время оглядываюсь на шведов: вроде и не должны прибедняться, но – прибедняются. Не принято у них достижениями и материальным благополучием гордиться, зарплатой и квартирой/машиной/яхтой похваляться: «законы Янте» не позволяют. Согласно этому не вписанному ни в одно законодательство (и это хорошо) закону, никто не должен считать себя лучше других. А если вы считаете и демонстрируете это, вы достойны осуждения.

Въезжаем в Беларусь – туман. Едем по трассе – туман и пасмурно. Выглядываю утром из окна – пасмурно. «Как, - думаю, - хорошо, можно сидеть дома, пить кофе и писать, писать, писать. Отличная погода для работы». На самом деле все в жизни зависит от того, как к этому относиться. В Минск мы въехали на эвакуаторе: примерно в середине пути, в Польше, сломалась машина. Едем и смеемся: никогда еще такого не было, чтобы не машина нас, а мы ее везли, но все в жизни случается в первый раз. Неприятно, конечно, но все поправимо, главное – вот мы, вот наш настрой. Правильный. А погода? Тут все зависит, о какой погоде мы говорим. Я – о чешской. Pohoda, как я выяснила в процессе изучения языка, одно из ключевых понятий чешской культуры, которое одним словом перевести невозможно.

Пока у нас борются за авторок, фотографок и модераторок, доказывая, что называть женщин в профессии именно так – не просто круто, но и гендерно правильно, в Чехии спорят о том, имеют ли женщины право выбирать себе фамилию. Хотя «авторки», «модераторки» и «фотографки» у них давно есть.