Всякий раз, когда премьер-министр Чехии Андрей Бабиш назначает правительственное совещание на 6 утра, он отдает дань памяти императору Австро-Венгрии Францу Иосифу I. Почему? Потому что император мучился бессонницей – сколько лет прошло, а начало рабочего дня в Чехии все еще от той бессонницы зависит. В прошлом году президент Чехии Милош Земан заявил, что «в семь нормальные люди еще спят», чем вызвал горячие споры в стране. Услышать такое было странно: значительная часть госслужащих в Чехии начинают работу именно в семь. Не императорская бессонница, но мировая война стала причиной другой истории со временем – перевода часов на зимнее и летнее время. Сегодня их переведут в Чехии (да и в остальной Европе, где это делают) в последний – ну, или в предпоследний – раз. Европа решила отказаться от этой практики.

Моя молодая подруга вышла замуж в Норвегию, недавно родила малыша и говорит: «Я всегда думала о том, что хотела бы дать своему ребенку «более высокий старт». Недавно Норвегию признали лучшей в мире страной для жизни, и когда твой ребенок рождается в такой, это, конечно, здорово – перспективы, горизонты, возможности… Но я на тему «более высокого старта» задумалась. Ведь на самом деле такой старт – то, что есть у каждого из нас. Потому что у каждого следующего поколения более высокий старт, и это закон развития. «Но более высокий может быть на одну ступень, а может быть на сто», – говорит моя белорусско-норвежская подруга. Сын моей подруги, вышедшей замуж в Британию, вырос настоящим англичанином, и сказал мне недавно, что все у него сложилось бы, даже если бы остался дома, в Беларуси, потому что «сейчас все возможно». Сейчас действительно все возможно – если ты этого по-настоящему хочешь. Хорошие стартовые условия – не залог успеха. Желание – залог.

Сейчас и не вспомню, когда мама перестала спрашивать «Что тебе приготовить?», узнав, что я еду к ней в гости. Наше возвращение в детство происходит моментально и незаметно – рраз, и как будто уменьшились в росте, посветлели глазами, потемнели волосами, приласкались, потерлись щекой о щеку – «мама, мама»... Она не спросила «Что тебе приготовить?», потому что и так давно знает: блинчики. Блинчики моей мамы – штука легендарная, в близких к нашей семье кругах о них слагают оды. Когда уезжаю в Гомель одна, муж осторожно интересуется: «Блинчики привезешь?». Конечно! Если приглашаю подруг в гости: «А мамины блинчики будут?» А как же! «А с чем?». Блинчики могут быть с чем угодно, если они мамины. Облизывать пальцы и тарелки будете после любого.

Пересекаем белорусско-польскую границу на автомобиле, польский таможенник выясняет, сколько у меня и мужа с собой алкоголя, сигарет и топлива. Топливо – только в баке, сигарет и алкоголя нет, даже бутербродов нет: зачем, если на польских дорогах хорошо кормят? «Богатые», - скучно констатирует таможенник и открывает шлагбаум: добро, мол, пожаловать, в нашу Европу. А я еду, удивленная этими «богатыми» и думаю о том, что мы сами не понимаем, как мы богаты, но привычно жалуемся на жизнь. Ну, привычка у нас такая – перечислять недостатки и жаловаться.