Как оказалось, разрушение памятников в Соединенных Штатах волнует не только меня (я писала об этом вчера), но и Дональда Трампа. Причем Трампа оно не только волнует, но и заставляет действовать. Узнав, что новые иконоборцы покусились на стоящую напротив Белого дома конную статую Эндрю Джексона, Трамп разозлился не на шутку. «Берегитесь!» – написал он в Твиттере и напомнил, что, согласно закону о сохранении мемориалов ветеранам, напавшим на статую грозит до 10 лет тюрьмы. До сих пор про этот законодательный акт, принятый в 2003 году, кажется, никто не вспоминал, а хулиганов судили то за вандализм федеральной собственности, то за неподчинение полиции, то за незаконные собрания.

Томас Джефферсон был рабовладельцем. И «отцом» Конституции США, это ему принадлежит фраза «Все люди созданы равными». В Портленде, штат Орегон, памятник Джефферсону снесли, написав на  пьедестале: «Рабовладелец». Сейчас каждый делает свой выбор: так кем Томас Джефферсон был в большей степени – отцом Конституции или рабовладельцем? Можем ли мы судить исторических деятелей, исходя из ценностных и моральных установок исключительно сегодняшнего дня, не принимая во внимание ценности и мораль, существовавшие при их жизни? На самом деле в уничтожении памятников нет ничего нового, совсем ничего. И даже по-настоящему революционного ничего нет. Новая власть повсюду в мире и истории пытается стереть память о старой. В Древнем Риме было такое наказание – «проклятие памяти». Когда из советских фотографий вымарывались лица старых большевиков, которые еще Ленина помнили, но были репрессированы Сталиным – это проклятие памяти. Вся наша история состоит из таких проклятий – забывания и возвращения (иногда они все-таки возвращения) имен и лиц. И пока мы не научимся жить с той историей, которая нам досталась от предков, пока не научимся принимать ее без оценок сегодняшнего дня, не будет нам покоя. И памятникам покоя не будет.

Министр иностранных дел России Сергей Лавров, принимая в Москве министра иностранных дел Ирана Мохаммада Джавада Зарифа, шлет сигнал Вашингтону, ООН и другим подписантам иранской ядерной сделки: мы против, и будем на этом настаивать. На словах против не только Москва. Как вы наверняка помните, два года назад США в одностороннем порядке вышли из иранской ядерной сделки, несмотря на недоумение союзников. Но остальные участники – сам Иран, Великобритания, Германия, Китай, Россия и Франция – остались. Заключение в 2015 соглашения по ядерной программе Ирана (Совместный всеобъемлющий план действий, СВПД) увязано с эмбарго на поставки новых видов оружия этой стране. 18 октября срок эмбарго истекает, но озабоченный Вашингтон требует, чтобы оно сохранилось на неопределенный срок. Другие участники соглашения в недоумении: а при чем здесь Вашингтон, если он больше не участник СВПД?

Сейчас стали настойчивее говорить о деглобализации: пандемия, мол, многим странам показала, как их ослабила глобализация. Когда, например, проявилась острая нехватка медицинских масок и выяснилось, что в больших количествах они производятся едва ли не в единственной стране мира – Китае, которому и самому нужны. То же касается индивидуальных средств защиты для врачей, аппаратов ИВЛ, субстанций для производства лекарств. «Мы должны выучить уроки этого кризиса, – говорит в интервью порталу politico министр экономики Германии Петер Альтмайер. – Например, в вопросе зависимости от одного поставщика в одном регионе». Сейчас в антиглобалисты записываются политики и экономисты, а слово «импортозамещение», над которым многие смеялись еще недавно, входит в моду по всему миру.