Помните эстафету огня Вторых Европейских игр «Пламя мира»? Следили ли вы за тем, как команда белорусских альпинистов поднимает факел с огнем на Монблан? Как противостоят наши парни снежной буре, всю ночь подпирая стены палатки, чтобы не замерзнуть? Как просчитывают каждый шаг, чтобы не вызвать лавину? Как ставят штурмовую палатку – на крохотном пятачке, над облаками? Как хотят крикнуть «Ура!», стоя на вершине, но голоса от усталости уже не осталось? Как, спустившись, передают лампаду с огнем нашим байкерам, которые привезут «Пламя мира» в Беларусь, а потом оно вспыхнет в чаше огня на стадионе «Динамо», сигнализируя: Европейские игры в Минске открыты! Такого никто до нас в Европе не делал, а они – Максим Винчевский, Александр и Михаил Войтюки, Денис Жидков и Михаил Макеенко – сделали: подняли огонь на вершину Монблан. И вошли в историю – спортивную и альпинистскую. Теперь мы знаем точно: вошли навсегда. Федерация альпинизма России признала наше восхождение на Монблан зимним, присвоила ему категорию трудности 3А и – сейчас самое главное! – присвоила имя «Евроигры в Минске». Что это значит?

Они говорят: «Здесь Италия на пике», показывая на самую высокую в Западной Европе гору – Монте Бианко, которую мы знаем как Монблан. Курмайор – один из самых знаменитых зимних курортов Италии, да и всей Европы, пожалуй. Но в межсезонье (а мы были как раз в межсезонье) это тихий, затаившийся, сонный городок. Сонливость эта накрывает тебя с головой – хочется лежать в шезлонге, смотреть, как облака затягивают Монблан, просыпаясь в горах снегом, а ты лежишь тут на веранде на неправдоподобно свежем – до снежной хрусткости – воздухе, натянув на себя все теплое, кроме горной куртки, в шезлонге, смотришь на вершину и думаешь…

Они идут. Медленно. Шаг вперед, второй. Останавливаются. Перевести дух и отдышаться не получится: на такой высоте кислорода всего треть от привычного, обычно идут с баллонным. Снова идти. Снова – медленно. Иногда – переступая через тех, кто остался здесь навсегда. «Пока шли, я насчитал восемь трупов. Через некоторые приходилось переступать», - говорит мне Владислав Каган. «Ну, а ты понимал, что тоже можешь там остаться? Что и через тебя могут так переступать?». «Инесса, - говорит Владислав, и голос у него почти веселый: мы говорим в день, когда его восхождению на Эверест исполнилось 13 лет, есть что вспомнить, и есть что праздновать, - там об этом не думаешь. У тебя нет эмоций, нет мыслей, ты просто идешь. На такой высоте организм переходит в режим «выжить», и все». Весенний сезон восхождения на Эверест в этом году – один из самых смертельных: десять альпинистов уже погибли. Некоторые – из-за того, что слишком долго стояли в очереди на вершину. Да, чтобы подняться на высочайшую точку планеты, нужно выстоять серьезную очередь. И выжить. Удается не всем.

«А знаете, какая часть фильма «Вертикаль» самая лучшая?», - спрашивает Виктор Лутов, один из опытнейших белорусских альпинистов, покоритель Эвереста и других убийственных гор. Мы сидим за большим столом, который вмещает всех нас – двенадцать человек, которые приехали в Италию, чтобы подняться на Монблан по сложному и, как оказалось, зимнему, маршруту и доставить на вершину огонь II Европейских игр. «Самое лучшее – первые четыре минуты. Все остальное – хорошо, но ничего особенного. А вот они – самое лучшее. Потому что альпинизм – это про общение». Разговоры – и есть настоящие горы, сказал мне кто-то. Все, что было до этого – преодоление, боль, трудности и ледорубы с ледобурами – подготовка. Чтобы потом собраться в палатке – и разговаривать. Смеяться. Молчать. Не обращать внимания на ноющую боль, потому что физическая боль не имеет значения, когда на душе такая радость. Закрывать глаза, чтобы лучше почувствовать этот волшебный момент – и уплывать в сон, думая: вот это оно и есть – счастье, ради которого люди ходят в горы.