Людмила Белоусова
Время такое- потреблять больше чем необходимо. Не все руководствуютя принципом разумной достаточности. Отрадно, что понимаете вы это.
Не так давно из московских книжных магазинов начали изымать изданные московским же издательством книги Пауля Йозефа Геббельса и Бенито Муссолини. Причем книга Геббельса (это был его ранний роман «Михаэль», впервые опубликованный в 1929 году, когда нацисты еще не пришли к власти, но сам его автор правоверным нацистом и ярым сторонником Адольфа Гитлера уже был) вышла в серии «Проза великих» (что, с моей точки зрения, по любым меркам – слишком). Изъятие этих книг, сопровождавшееся достаточно активной кампанией в СМИ, как можно догадаться, оказалось неплохой рекламой: по заявлению сотрудницы московского Дома книги, до сообщения о грядущем изъятии покупали не более четырех книг в неделю, после – по 10 штук в день. Ведь понятно: не купишь сейчас – не купишь вообще.
Общественное мнение, как водится, разделилось. Одни говорят, что такие книги (вернее, таких авторов) издавать нельзя в принципе (если кто забыл – национал-социалистская и фашистская партии признаны преступными организациями), другие – что издавать можно все, а люди сами разберутся. Признаться, и у меня дома идут дискуссии на эту тему. Лично я задалась вопросом: а хотела ли бы я сама прочитать Геббельса, Муссолини или Гитлера? Раньше я, не задумываясь, ответила бы твердое «нет». Но сейчас задумаюсь. Объясню, почему. Только что закончила читать «Взлет и падение Третьего рейха» Уильяма Ширера, где в первом томе (в основном о приходе нацистов к власти) автор обильно цитирует «Майн кампф». Так вот я не могу избавиться от ощущения, что если бы в свое время политики во всем мире внимательно прочитали эту книгу и внимательно к ней отнеслись, то история могла бы пойти иначе. Потому что если бы тогдашний Премьер-министр Великобритании Невилл Чемберлен, сторонник «умиротворения агрессора» и участник печально знаменитого Мюнхенского сговора, прочитал «Майн кампф», то знал бы, что «умиротворение» Гитлера и потакание его все возрастающим аппетитам – занятие бессмысленное. Потому что, если судить по приводимым Ширером цитатам из «Майн камф», вся гитлеровская доктрина, которую автор стал немедленно воплощать в жизнь, получив власть, там изложена ясно и четко. И задолго до прихода автора к власти. Но, похоже, Чемберлен эту книгу не читал – хотя тогда она среди запрещенных не числилась. Сегодня «Майн кампф» нельзя издавать в России и многих других странах, включая Беларусь. И мне это кажется правильным. Как говорит мой муж, вопрос – в неокрепших душах.
Дискуссия, разгоревшаяся у меня в семье, вращается вокруг вопроса: а не вводят ли книги в соблазн эти самые неокрепшие души? Сколько известно фактов, когда люди, прочитав вдохновляющую книгу, идут на баррикады – и часто с воодушевлением стреляют в тех, кто почитает другие книги и других авторов. Печально известный норвежский стрелок Брейвик, прежде чем взяться за оружие, изложил свои взгляды (дурно попахивающие нацизмом) в многостраничном труде. Правда, опубликовать его в привычном печатном виде не удалось, но Брейвику и публикации в интернете вполне хватило: после расстрела на острове Утёа интерес к его политическим взглядам был огромен. Значит, слово – действительно самое действенное оружие? Означает ли это, что, заботясь о неокрепших умах и душах, мы (вернее, кто-то, полагающий себя судьей и наделенный полномочиями) имеем право запрещать те или иные книги?
Как мы все знаем, «вначале было Слово», и вся мировая история доказывает: очень часто слово и идея оказываются оружием более действенным, чем собственно оружие (уж простите за тавтологию). В середине сентября я была на конференции пражского Forum2000, где почетным гостем наряду с Далай-ламой была удивительная женщина, лауреат Нобелевской премии мира Аун Сан Сучжи, которая провела 15 лет под домашним арестом на родине в Бирме. Сейчас эта страна официально называется Мьянма, но как вы ее называете – это политический вопрос, такие люди как Аун Сан Сучжи предпочитают «Бирму», за которую сложил голову ее отец. Она удивительно стойкая женщина, которую не сломили годы под арестом, и на вопрос о том, как нужно сопротивляться недемократическому режиму, она (у которой, как ни кощунственно это может прозвучать, было время подумать) отвечает: «Нужно договариваться». Слово сильнее оружия. Фредерик Виллем де Клерк, бывший Президент ЮАР и еще один Нобелевский лауреат (совместно с Нельсоном Манделой), участвовавший в работе Forum2000, подтверждает: искоренение апартеида в ЮАР и выход Нельсона Манделы из тюрьмы стал возможен только после того, как партия Африканский национальный конгресс (АНК, которую возглавлял Мандела) отказалась от политики террора и села за стол переговоров. Слово, особенно печатное – страшное оружие. Книга Аун Сан Сучжи «Письма из Бирмы» в самой Бирме (хотя правильнее в данном случае говорить именно «в Мьянме») запрещена, но издается во всем мире.
Помните замечательную книгу Умберто Эко (он вроде бы был одним из кандидатов на Нобелевскую премию по литературе в этом году) «Имя розы»? Там слепой библиотекарь Хорхе (прямой отсыл к великому, на мой взгляд, писателю Хорхе Луису Борхесу, тоже слепому и тоже директору библиотеки) убивает несколько человек только за то, что они смогли прочитать единственный сохранившийся экземпляр книги Аристотеля «Комедия». Потому что эта книга, считает слепой библиотекарь, может оказаться сильнее веры в Бога.
Книг и выраженных в них идей всегда боялись – потому что рукописи, хотя и горят, но все равно бессмертны. Идея, посеянная в книге, может развести пламя пожара – мирового в том числе. «Манифест Коммунистической партии» Карла Маркса и Фридриха Энгельса в свое время тоже запрещали. Как запрещали «Лолиту» Владимира Набокова, «Тропик Рака» Генри Миллера и «Любовника леди Чаттерлей» Лоуренса – за неприличие (а сейчас откровенно эротический роман «Пятьдесят оттенков серого» продается миллионными тиражами по всему миру – наше отношение к «неприличию» сильно изменилось). В китайской провинции Хунань в 1931 году была запрещена великолепная «Алиса в стране чудес» Льюиса Кэррола – потому что «животные не могут разговаривать человеческим языком». Нацисты запрещали «На западном фронте без перемен» Эрих Марии Ремарка за «пораженческие настроения» («Война уничтожила в нас все», – говорит автор) и жгли книги на площадях, определяя, что можно читать гражданам тоталитарного государства, а что – нет. В результате граждане поддерживали своих преступных руководителей до самого конца, проваливаясь вместе с ними в преисподнюю. А если бы они читали другие книги?..
На мой взгляд, запреты на книги – бессмысленны. Особенно в наше время развитого интернета. Мне кажется, гораздо важнее – воспитывать способность самостоятельно и критически мыслить. Иметь собственную точку зрения. Уметь ее отстаивать. А вот идти ради нее на баррикады? Не знаю. Уже не уверена.
Опубликовано 14.10.2013 в «Авторском блоге» на сайте газеты «СБ – Беларусь сегодня» (www.sb.by)
Комментариев (0)