В Праге снесли памятник маршалу Коневу, я уже писала. Но это стало лишь началом занимательного детектива. Следственный комитет Росси возбудил уголовное дело в связи со сносом памятника. Когда об этом стало известно, старост районов Прага 6 Онджея Коларжа и Ржепорые Павла Новотного (он инициировал установление памятной таблички в честь освобождения Праги власовцами) и мэра Праги Зденека Гржиба взяли под полицейскую охрану. Через пару дней журнал Respekt, ссылаясь на источники в компетентных органах, написал, что в Чехию въехал человек с российским дипломатическим паспортом и ядом рицин – тем самым, которым в 1978 году в Лондоне укололи зонтиком болгарского диссидента Георгия Маркова. С того времени методы спецслужб существенно изменились, но Respekt настаивает на рицине. Через несколько дней обнародовали имя этого россиянина. Теперь и его охраняет чешская полиция, а на постаменте памятника Коневу накануне 9 мая кто-то установил унитаз из пенопласта. Насколько далеко могут зайти войны памяти? И как долго они продлятся?

Множество дискуссий идет сегодня в мире – спорят политологи, философы рисуют картины изменений человека и человечества, экономисты говорят, что все будет плохо, и плохо будет долго, и только врачи не спорят и не предсказывают: работают, им некогда. Сейчас уже всем очевидно: здравоохранение важнее армии. Станет ли это новой ценностью после эпидемии? Ведь уже понятно, что в той или иной степени ценности изменятся. Более того, они меняются прямо сейчас, на наших глазах. Гражданское общество, ощутившее свою возросшую силу – это ценность и реальность, которая останется с нами надолго, может быть, навсегда. Нам нужна новая модель старения и новая модель медицины, связанной со старением. В связи с этим мне интересно: насколько изменится в государственной системе приоритетов отношение к здравоохранению, науке и людям, занятым с этих сферах?

Пока граждане объединяются, демонстрируя друг другу и своим правительствам солидарность и силу гражданского общества, правительства жалуются друг на друга и нехватку этой самой солидарности, демонстрируя, как во время кризиса рассыпаются лозунги, идеи и мечты. Папа Римский Франциск во время пасхальной службы в практически пустом соборе Св.Петра назвал пандемию коронавируса «эпохальным вызовом». В этом вызове столкнулись глобализм – отстаивание своих интересов сильными государствами – и мультилатерализм, подразумевающий взаимные договоренности между странами для их общего блага. Когда Урсула фон Дер Ляйен просит у Италии прощения, она делает не только хороший и правильный жест (итальянцы заметили), но и спасает свою комиссию, которую при рождении назвала «глобальной»: уже сейчас понятно, что глобальным игроком ей на самом деле не стать.

В прошлом году на полях Германии трудились 300 тысяч сезонных рабочих из Восточной Европы – в основном, из Болгарии, Румынии, Украины и Венгрии. Примерно столько же работали в Испании – из Болгарии, Румынии и Марокко. Сейчас они дома. Боясь, что немцы останутся без любимой спаржи и других овощей, Германия решила завозить сезонных рабочих самолетами, невзирая на карантин. В апреле привезут 40 тысяч, в мае еще 40 тысяч: урожаю – быть! Еще 20 тысяч дополнительных работников надеются найти среди своих – безработных, студентов и просителей убежища. Власти Франции и Испании обращаются к своим гражданам: полям, садам и виноградникам нужны рабочие руки, приходите! Одной только Испании нужно 75 тысяч дополнительных рабочих рук.