Бывает интересно наблюдать за собой – как меняется твое отношение и восприятие чего-либо на протяжении многих лет. Помню, как девочкой радовалась, когда папа подарил пушистую мимозу на 8 марта не только маме, но и мне. Наверное, именно тогда я подумала, что Международный женский день – это праздник по половому признаку (хотя про половые признаки я тогда знала немного, а слово «гендер» еще не употребляли даже феминистки). Потом много лет я этот праздник отвергала и не ленилась информировать об этом всех окружающих (я вообще дама не ленивая, когда дело касается информирования) и морщилась при виде букета тюльпанов. Ну что тут скажешь? Дура. Теперь я очень люблю тюльпаны и все остальные цветы (дарите их мне, дарите), а 8 Марта праздную в его изначальном смысле – как Международный день солидарности трудящихся женщин. Все мои подруги – трудящиеся женщины, и нам есть что праздновать. Между прочим, в мире немало других праздников, прославляющих женщину по узко профессиональному признаку. В этом материале я рассказываю о некоторых из них:

Кто бы мог подумать, что мы с мужем рассоримся из-за… министра иностранных дел Великобритании Лиз Трасс. Точнее, не прямо вот из-за нее, а из-за его мнения, что женщины министры иностранных дел и обороны (а таких в мире все больше, вы наверняка и сами замечали) такие «злые» из-за своей неудовлетворенности. Да, именно того вида неудовлетворенности, о котором вы сейчас подумали. Я назвала его сексистом и шовинистом и спросила – а почему мужчины высокие руководители все чаще говорят о войне? Не из-за той ли самой неудовлетворенности? В общем, рассорились и минут десять не разговаривали, что для нас очень очень большая редкость. Признаюсь честно: меня раздражает, когда я слышу комплимент вроде «удивительно, что женщина интересуется такими сложными темами» или «вы добавляете в эту тему женское видение».

Сегодня в Мюнхене открывается Международная конференция по безопасности – любимое многими политиками место не слишком официальных встреч, бокала вина сразу после полудня, кофе особой крепости и святой веры в непогрешимость демократических ценностей. Впервые за 20 лет конференция пройдет без официальной делегации из России. Пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков так объяснил это решение: «Она теряет свою востребованность для нас, потому что она теряет объективность. Она превращается в клуб одной точки зрения». «Это абсолютно неверное впечатление», – сказал в интервью газете «Коммерсант» Ишингер, но это ничего не изменит: со способностью воспринимать иную точку зрения в мире сейчас большие проблемы. И опубликованный накануне конференции доклад, заковыристо названный «Вернуть волну. Разучиться беспомощности», тому подтверждение. Европа там названа «карликовой», а многие страны – «беспомощными».

С архимандритом Саввой (Мажуко) из гомельского Свято-Никольского монастыря меня познакомила московская поэтесса Надя Делаланд во время нашего творческого вечера в Гомельской областной библиотеке. У нее много стихов о Боге, мне особенно нравится то, что начинается словами «Пока Ты воскресаешь, я пеку куличики». Отец Савва пришел на творческий вечер в библиотеку и удивился мне: «Я вас читаю! Вот вы, оказывается, какая». Поэтому о встрече мы договорились легко. А то, что об отце Савве я услышала впервые от человека из России, не удивительно: он там известнее и даже, если это слово уместно в отношении священнослужителя, популярнее, чем в Беларуси. Хотя в Гомеле его, как оказалось, знают даже таксисты. Мы поговорили с отцом Саввой о корне зла, священниках коммунистах, метафизической тоске и о том, что вера в высший суд иногда оказывается желанием возмездия.

«Мы должны перейти от Европы, сотрудничающей в пределах собственных границ, к Европе, которая сильна в мире, полностью суверенна, свободна в своем выборе и является хозяйкой своей судьбы», – говорит Эммануэль Макрон. Он самый проевропейский политик в своей стране, это та карта, которую президент и кандидат в президенты (хотя официально о своем выдвижении он еще не заявил) будет разыгрывать в этой предвыборной кампании. Что для него важнее: внутрифранцузская или общеевропейская повестка? На этот вопрос недвусмысленно отвечает девиз председательства Франции в ЕС: «Реформирование Европы для прогресса Франции». Здесь Европа – инструмент, но в ситуации Макрона он должен быть не только полезным, но и эффективным.

Когда художник выпускает свое «дитя» – произведение или высказывание – к людям, он не знает, какая судьба его ждет – и произведение, и художника. Когда я работала над книгой «Феномен Валентина Елизарьева», читала много статей, выходивших после премьер его балетов. И обнаружила, что балет «Спартак» назывался «подарком советским олимпийцам». Но когда я спросила хореографа, ставил ли он свой балет к Олимпиаде-80, он очень  удивился: «Нет». И сказал что-то не слишком приятное в адрес журналистов, которые могут любое событие интерпретировать так, что автор не узнает. Времена советской прессы, которая в каждом «Спартаке» видела идеологию, а в Кармен – борца с социальной несправедливостью, прошли, но любовь к интерпретациям осталась. И это знаем не только мы с Елизарьевым, но и Джоан Роулинг, которую не приглашают на юбилей фильмов, созданных по ее книгам. А все из-за пришедшей в Европу из США «культуры отмены», когда остракизму подвергают недостаточно «прогрессивных» людей и организации, причем кто недостаточно «прогрессивен» решает меньшинство – как правило, агрессивное.

«Мы готовы к любому развитию событий, но предпочитаем дипломатию», –  говорит Госсекретарь США Энтони Блинкен. Верховный представитель ЕС по иностранным делам и политике безопасности Жозеп Боррель заявляет, что Европа сейчас сталкивается «с самыми опасным моментом» в своей истории со времен окончания холодной войны. Спасибо, что не со времен Второй мировой. Министр иностранных дел России Сергей Лавров повторяет: «Если это зависит от России – войны не будет». Что все это значит? Выводов несколько, главный из которых – мы наблюдаем рождение нового мирового порядка. А он всегда рождается с болью, причем для всех.