Вот скажешь: «Анна Андреевна», и все любящие литературу поймут: Ахматова. Стихами можно сказать все, хотя они кажутся субстанцией эфемерной, невесомой – да полноте, субстанция ли это? Скорее – вздох, вдох, дыхание, движение, полет. О любви, о жирафе на озере Чад… Но когда Анну Ахматову в тюремных очередях, в которых она стояла с сотнями других женщин, чтобы передать передачу сыну, одна из них спросила: «Вы сможете это описать?», Анна Андреевна кивнула: «Смогу». Так родился «Реквием». Где самое надежное хранилище для стихов опального поэта? В памяти его друзей – преданных настолько, что не предадут. Когда Ахматова писала свой «Реквием» про то, что она «была тогда с моим народом, там, где мой народ, к несчастью, был», то доверяла его памяти ближайших друзей. Писала на бумаге, они учили, а когда запоминали, бумагу сжигали. Вот на столе в ее комнате та самая пепельница, в которой горели стихи. Рукописи горят, память – нет.